Math писал(а):День Второй. Москва. Капустник для своих на 29 000 человек

Спойлер:

В Москве мы планировали остановится у Аньчика, но она приболела, и мы решили её не мучить. Поэтому еще в Вологде Леша позвонил в давно присмотренный нами хостел Рижском, тоже относительно новый. Я даже где-то с прошлой зимы подписана на новости этой гостиницы в вк, и мне с первого взгляда он понравится. Нам опять нужен был ранний заезд и отдельный санузел, чтобы успеть привести себя порядок до прески, которая начиналась в 15:00. К сожалению, самый дешевый номер на двоих с отдельным санузлом оказался занят. Тыркаемся в Ибис на Павелецкой: там просят за две ночи, это непомерно дорого даже с учетом скидки на выходных… В остальных наскоро нагугленных хостелах санузел оказался общий. Леша снова звонит на Рижскую, и он предлагают нам выкупить номер на четверых, стоить будет 4000 с учетом раннего заезда. Для Москвы это нижняя граница в сутки для нормального жилья за двоих, и мы согласились.

По прибытии в хостел нас ждали сразу две приятные неожиданности. Во-первых, в выходные скидки, и номер будет стоить не 4000, а 3400. Второй сюрприз ждал нас, когдя мы поднялись в номер. У меня отпала челюсть. Это были целые аппартаменты отнюдь не хостеловского уровня, можно сказать, двухкомнатные: из коридорчика дверь прямо в огромную ванную с душевой кабиной, направо располагалось что-то вроде предбанничка, где стоял диванчик, полноценная стенка с вешалкой и шкафом, как обычно бывает в прихожих, и большой стол с лампой на нем и стул. Из предбанничка вела дверь в спальную. Там спокойно можно было танцевать. Вместо четырех отдельных кроватей — одна огромная двуспальная. На ней поместилось бы штук 8 таких задохликов, как мы. Еще телик, зеркало, туалетный стол, два кресла, две тумбочки… Низкое, от пола до пояса, окно было задернуто шторкой и выходило на пути. Я все хотела разглядеть «пейзаж» повнимательнее, но так и не дошли руки. Ко всем прочим приятностям, по дороге в номер мы обнаружили общую кухоньку, где всегда можно было согреть чай.



К моей радости, в этой гостинице (назвать это хостелом язык не поворачивается), фен был в наличии и был выдан мне на ресепшене с условием «только чтоб потом отдать» (я его съесть должна была?!). Еще на ресепшене нас строго-настрого предупредили, что курить нельзя. «Слава Богу!» — воскликнули мы. Но в номере все равно откуда-то нехило тянуло табачным дымом… Это какой-то ужас!

Пока я наводила марафет, мне позвонила Hope Na. Тут надо кой-чего прояснить. Изначально я просила аккредитацию на двоих человек, на себя и на Лешу, решив не наглеть: все-таки мы не «Авторадио» и не «Рен-ТВ»… И буквально за день до отъезда Рэй мне подсказал, что каждый из нас может провести еще по одному человеку! Скажу честно, улаживание вопроса с «+2» добавило мне суматохи перед отъездом, но я ни на секунду не пожалела, что взяла Hope Na и Аленушку. Во-первых, они мне очень здорово помогли в подготовке вопросов. Когда за полторы недели до «Дискотеки» мне, кроме подтверждения нашей с Лешей аккреды, пришло еще и приглашение на преску, я была безмерно счастлива, но времени основательно проработать материал у меня уже не оставалось… Об этом чуть позже. Во-вторых, Аленушка раздобыла хорошую камеру. В-третьих, это были незабываемые впечатления, и я рада, что мне было с кем их разделить.

Так вот! Мне позвонила Hope Na и спросила, в чем я иду. У меня, в общем-то, есть всего один боль-менее официальный вариант одежды: белая блузка и синий вельветовый пиджак. Синий вельветовый пиджак был куплен в январе 2012, и цвет был навеян Токинымы прикидами периода Фаренкрога. Ну ладно, подумала я. У Томаса пиджак гладкий, и меня вельветовый… Через месяц Томас тоже завел себе синий вельветовый пиджак, в нем же он выперся на фан-пати. Я писала здесь и много кому говорила: если я надену его к Томасу, он сделает тоже самое… И в то утро и тихо бурчала под нос: «Томас!!! Только не синий вельветовый пиджак! Это у меня выбора нет, у тебя-то полно других нарядов!»

В общем, мы собрались и выдвинулись к Олимпийскому. По дороге надо было подкрепиться, так как перспективы на ужин опять были весьма туманны. Там, в «Ёлках-палках», нас и перехватили Аленушка с Бонжорно. Нашли вход на преску, отметились в списках, отзвонились чутка припоздавшей Hope, получили ордена… то есть бейджики. Наконец-то у нас всё по-взрослому! В зале для пресс-конференции мы обнаружили Дискомужика и тут же заняли выгодные позиции аккурат напротив того конца стола, где стояла табличка Thomas Anders. Орудия фото и видеосъемки были приведены в состояние полной боевой готовности. Тут подошла Надя — она выглядела великолепно. Посмотрев друг на друга, мы не могли сдержать хохота: на ней было черное короткое платье и черный пиджак из чего-то типа бархата. И белый шарфик. Может быть, кто-то и сходит с ума поодиночке, но явно не мы! Похоже, в фан-клубе ТА наметились свои тенденции дресс-кода…

Усевшись на свои места во втором ряду, мы принялись дожимать вопросы. Мой вопрос изначально был только про F.R. David'а, и Аленушка предложила еще добавить про Рика Эстли, тем более что он был в числе участников пресс-концеренции. Еще мы никак не могли решить, на каком языке задавать вопросы. У нас высокообразованный фан-клуб, не абы че, мы и на английском можем, и на немецком… Правда, Аленушка предложение про немецкий восприняла без энтузиазма, заметив, что ей хватило роли Снегурочки. Короче говоря, к началу прески вопросы были сформулированы и доведены до совершенства на всех доступных нам языках. Между тем напряжение нарастало. У Нади тряслись руки, да и мне, по мере осознания того, какого масштаба СМИ присутствуют на преске, сделалось не очень хорошо. Припоздавшие Рен-ТВшники сокрушались, что им не досталось места под их большой штатив, который непременно должен был стоять по центру…

И вот участники конференции вошли в зал и заняли свои места. Тут подтянулись Kerri и Птица. Наш, конечно, был самый обаятельный и элегантный, даооо… Только вот, похоже, Томас решил, что нам с Надей скучно будет сходить с ума вдвоем… Томас, третьим будешь? Да, ЭТО все-таки произошло: синий пиджак, белая майка и белый шарфик…



Если честно, прессуху я помню не очень твердо, да оно и не удивительно: первый раз оказаться в качестве журналиста, и сразу на таком крупном мероприятии... У меня был ступор — отчасти от недосыпа, отчасти от того, что вопрос я поработала не так хорошо, как мне хотелось бы, отчасти оттого, что задавать их предстояло от имени Официального фан-клуба, и облажаться было никак нельзя. К счастью, у нас есть видео: спасибо Леше и Дискомужику, а также Сергею за монтаж. Надеюсь как-нибудь выкроить полчаса и вспомнить, как оно было. И снова меня очень выручили девочки: Алёнушка нащелкала Томаса на мобилку и оперативно выложила в инет.
Первыми задать свои вопросы мы не рискнули, а вот дальше — почему бы нет? Отступать некуда, за нами Москва!

Птица перехватила микрофон: мяч в игре! И задала вопрос про творческие планы. И тут Томас озвучил сенсационную новость: весной выходит его книжка на русском! Тут уже сориентрировалась Hope и немедленно запостила эту новость. Я же тем временем делала страшные глаза Птице, чтобы она пасовала мяч, то есть микрофон, нам. Однако нам пришлось немножко подождать, так как за ней занимали еще несколько человек. Наконец микрофон у меня в руках. Черт! Я же не знаю, как им пользоваться! Из своего очень короткого и очень давнего кавээновского прошлого я помнила, что его нельзя держать слишком близко ко рту, иначе будет фонить. Судорожно ищу кнопку включения, её нет! И тут снова выручила Аленушка: оказывается, чтобы микрофон заработал, достаточно было поднести поближе ко рту, но не слишком близко. Задавать вопрос решили по-русски, чтобы было понятно всем.

И вот моя очередь. Блин еще ж представиться надо! Так, голос не дрожит, слава богу… Первое предложение, честно скажу, далось мне тяжко. А потом я поймала взгляд Томаса. Он меня слушал чрезвычайно внимательно, с понимаем момента… Хотя я говорила по-русски. И я внезапно поймала кураж и почувствовала себя как минимум Катей Андреевой из новостей Первого канала. В голосе прорезались прямо-таки мхатовские интонации. Ответ Томаса (на радостях, что ничего не перепутала) я слушала в пол-уха, но все поняла. И сразу за его ответом рыпнулась спросить второй вопрос, но меня смущенно остановила переводчица: «Разрешите, я все-таки переведу!» Не, ну а че? Я-то поняла все, а остальные — как хотят!)))))) Второй вопрос про три слова дался гораздо легче и вызвал нездоровое хихикание у русской журналисткой братии. Я села свое место, девочки меня успокоили, что все прошло хорошо, но все равно какое-то время я плохо соображала, как будто меня пыльным мешком из-за угла стукнули.

Смотреть на youtube.com

Через какое-то время пришел Лютц и показал Томасу на часы, и они быстро и по-партизански смыслись. В это время пресс-конференция шла своим чередом, и переводчица только через какое-то время пояснила, что наши ушли на саунд-чек. Мы немножко растерялись: а нам-то что делать? Уйти сейчас как-то не вежливо по отношению к другим участникам… но и делать тут нам было больше нечего. В голове зародилась коварная мысль пробраться на саундчек, особенно оживился при этом Дискомужик. В руках у Лютца не было Томасова пуховичка, поэтому из здания они не выходили. Поэтому оказавшись внизу, в гардеробе, мы с интересом поглядывали на таинственную черную дверь по соседству. «Может, нам туда?» — задались мы вопросом… Но организаторы нам внятно объяснили, что «Олимпийский» — он круглый. И нам надо выйти, обойти его и пойти туда блин. То есть в пресс-центр. Туда мы и направились. Надя в своем черном пальто с капюшоном напоминала волшебницу из сказок братьев Гримм. В руках у была корзинка с белыми розами, умело замаскированная в старый пакет. Дарить цветы на преске я её отговорила: ну мы ж типа пресса, а прессе дарить цветы не положено, прессе положено гнусные пасквили писать. В общем, мы очень боялись сделать что-нибудь не так. У Аленушки был билет на танцпол, и на этом этапе она нас покинула.

Пресс-центр пришлось еще поискать. Лестницы, переходы… А ведь эти стены, где-то под слоем краски, еще помнят признания в любви Томасу Андерсу… Но и оказавшись внутри, мы не без труда нашли комнатку, отведенную для прессы. Тут стоял кулер с водой, чай, кофе и даже какие-то печеньки. До начала еще оставалась куча времени, и мы скучали. Нам объяснили, что всех участников будут приводить к специальному стенду, на фоне которого их можно будет сфотографировать, а затем они будут проходить вот в ту маленькую комнатку для видеоинтервью. Однако нас предупредили, что у хэдлайнеров шоу времени будет совсем мало.

Для начала мы с Надей отправились на разведку. Пресс-зона находилась за сценой, которую изнутри скрывал огромный черный занавес. Прессу туда не пускали. Что же мы напишем в отчете?! Видели сцену с тыла??! Конечно, в отличие от зрителей, мы могли увидеть звезд в пресс-зоне на расстоянии вытянутой руки, и для нас был установлен большой экран рядом с баннером для фотографирования, чтобы мы могли следить за шоу… Но мы ведь сами фанаты и прекрасно знаем, что самая главная составляющая шоу — это атмосфера в зале, музыка, общение артиста с публикой. Тем более если аудитория насчитывает 29 000 человек… Как же без этого? Мы с Hope уже начали жалеть, что не оказались по ту сторону ограждения. И мы отправились на поиски заветной щелки, в которую можно было хоть одним глазком посмотреть на праздник жизни под названием «Дискотека-80».

Мы шли под огромными трибунами Олимпийского, ощущали всю мощь этого грандиозного сооружения и осознавали, что вот именно этот момент, эти серые бетонные стены, мощные холодные металлические опоры, шестеренки и черная бездна занавеса — это пипец как круто.

Тут же скучала бригада скорой помощи, однако в воздухе уже витал слабый запах нашатыря. Наконец мы вышли где-то сбоку, саму сцену не было видно, но охрана пустила нас издали посмотреть на публику. Это было грандиозно. Необъятное море людей пульсировало в такт музыке под разноцветными лучами прожекторов и парящими, словно инопланетные корабли, камерами. «Девушки, посмотрели?» — вежливо вернул нас в реальный мир охранник.

Впрочем, скоро выяснилось, что все не так печально: фотографов и операторов будут формировать в группы, которые в сопровождении одного из организаторов будут пускать на одну песню сбоку от сцены. По центру же были установлены камеры Первого канала. Хочу сказать, что организаторы были чрезвычайно доброжелательны, терпеливы и не скупились на разъяснения, что нам, новичкам, было особенно важно.

За кулисами в целом царила потрясающая атмосфера. Мне вспомнилась фраза Валерия Сюткина на пресс-конференции (что-то я все-таки помню!): «Дискотека 80 — это большой капустник, который делается прежде всего для собственного удовольствия!» И теперь я увидела своими глазами подтверждение этой фразы. Танцевали и подпевали не только зрители в зале. Танцевали и подпевали охранники, организаторы, пресса… Это шоу действительно делается с любовью. Музыка 80-х, волшебная, сказочная, космическая, невероятно жизнерадостная, несущая в себе ощущение праздника и близость воплощения мечты, объединила и окрылила всех. Томас прав, её действительно нельзя описать тремя словами, её вообще нельзя описать словами…

Шоу началось, и на наш взгляд оно напоминало огромный механизм, фунционировавший, на наш дилетантский взгляд, без сучка и задоринки. Казалось невероятным, как такое огромное количество людей может действовать так слаженно и на первый взгляд без видимых усилий: десятки артистов, музыкантов, менеджеров, представителей прессы, техников, операторов, организаторов, мастеров по звуку и свету, и так далее. И тем не менее, это было именно так: эфир Первого канала дело нешуточное. Одна за другой, строго по графику, звезды проходили мимо прессы по специальному отгороженному коридору к сцене, а затем возвращались в пресс-зону для фото и интервью. Постаревшие, но не потерявшие обаяния, они охотно позировали фотографам, наслаждаясь вниманием, а затем… пресса забывала, что она пресса. Откуда-то извлекались пачки потрепанных пластинок для автографов, и много раз звучало то самое «можно фото», но которое уже не для своего издания, а для души. У нас на глазах разворачивались десятки жизненных драм, ведь для кого-то это была встреча с мечтой, которая жила в сердце еще с 80-х. И это было очень трогательно и немножко грустно.

Очередная группа собралась к сцене, и мы с Лешей присоединились к ней. Меня погрызывала совесть, потому что я-то, строго говоря, не фотограф. Но она скоро была немного успокоена тем, что я скоро пригодилась: помогать Лешке менять объективы и таскать монопод. (Кто не в курсе, монопод — это такая фотографическая палка, более компактная и мобильная версия штатива. Кроме того, позволяет засунуть камеру в разные труднодоступные места, например, держать ее надо толпой. С моноподом в руках я ощущала себя по меньшей мере амазонкой с копьем.) Ну и, разумеется, никакой монитор не передаст того, что я ощутила, пройдя за ограждение… Постараюсь донести её до вас…

Народ слева прыгал, танцевал, подпевал, кричал, махал самодельными транспарантами. У кого-то на шее красовался пионерский галстук как дань прошлому, у кого-то — светящиеся ушки как дань настоящему. Огромная волна радости и тепла шла из зала к сцене, и не меньшая — от сцены к залу.

Весь концерт нам, конечно, так простоять никто не дал. Из всех наших подходов к сцене мне больше всего запомнилиcь Boney M. Лиз Митчел просто очаровала зал своей жизнерадостностью, причем не только на сцене, но и за кулисами, душевно и непринужденно общаясь с журналистами. Дамы и горячий парень были просто нарасхват. Выйди из пресс-зоны, они еще какое-то время так и перемещились по холлу, окруженные воодушевленной толпой. По-моему, «можнофото» досталось всем желающим.

Не менее позитивны были Ricchi e Poveri — истинно итальянская экспрессия. Мне в память врезался момент: мы с Лешей идем в очередной раз к сцене под мрачными трибунами Олимпийского, а рядом, на расстоянии вытянутой руки, направляются в специальную ложу для интервью Ricchi e Poveri. Абсолютно земные и обычные люди, но какое обаяние, какой огонь в глазах! Звезды, однажды покорившие сердца миллионов, всегда остаются звездами. Сопровождавшие их журналисты, казалось, не могли поверить в свое счастье: то и дело кто-то забегал вперед, чтобы сфотографировать их в такой, в такой, общем-то, необычной обстановке.

Шоу близилось к концу. Все валились с ног; кое-кто, отсняв «нужный материал», со вздохом облегчений собирался домой: «Дискотека-80» не для слабаков! У нас с Надей ноги отваливались после целого дня беготни на каблуках. Более опытные люди нам посочувствовали: «Сразу видно, что вы в первый раз! Это же «Олимпийский», сюда нельзя каблуки, в следующий раз берите с собой тапки!» «Нельзя нам тапки, нам надо держать марку! Фан-клуб ТА так просто не сдается!» — подумала я. Кстати, в пресс-зоне встретила еще кого из московской фанатской тусовки, так что у нас сформировался целый клан, я б даже сказала — косяк, к которому время от времени присоединялись Kerri и Птица.

Рэй, как всегда, пролетал мимо на третьей космической. Пар из ушей у него не шел — кончился. Оно и не удивительно: в этот раз у Няня было семеро по лавкам: Томас, Сандра и, кажется, еще кто-то…

К этому времени притомился не только Нянь, но и пресса, и зрители в зале. Однако с приближением выступления нашего Соловья все подобрались, оживились и встрепенулись. ТА-тусовка всем косяком заранее выдвинулась к сцене. На первую песню Леша прошел к сцене, а вот остальной коллектив (женский, надо заметить) не пустили. С одной стороны, проситься туда было, пожалуй, непрофессионально. С другой стороны, надо писать отчет. С третьей стороны (ловлю помидоры от «доброжелателей», но старые фаны подтвердят!) любому артисту приятно видеть и ощущать поддержку от постоянных поклонников. А это ведь эфир Перового канала, и мне очень хотелось бы, чтобы в этом выступлении был и драйв, и огонь, чтобы оно действительно удалось и зацепило кого-то так же, как когда-то зацепили меня «Легенды Ретро-FM».

Поэтому мы в переговорах с охраной позволили себе немножко поныть по-девчачьи. В конце концов нас пустили на следующей песне, и в итоге мы так и остались у сцены до конца выступления Томаса. Точнее, мы сбежали чуточку пораньше, чтобы перехватить его в пресс-зоне.

Томас был в отличном, даже каком-то расслабленном настроении, как будто у его ног не было восторженной многотысячной толпы. Он строил глазки девочкам из кордебалета, вертел попой, совращал микрофонную стойку — все по фен-шую!



Его 4 песни пролетели на одном дыхании, а и нам так остро захотелось полноценного концерта… Хотя у меня лично этот самый полноценный концерт был вот только вчера…

В пресс-зоне уже царило оживление, все были в состоянии полной боевой готовности и вооружены техникой до зубов. Вот и Томас прилетел: надо сказать, по «Олимпийскому» он передвигался с бешеной скоростью, и в такие моменты Леша ворчал, что не успевает даже поймать его в фокус. Рядом бдил Рэй с воинственно-заботливой физиономией, и на лбу у него легко представлялась неоновая надпись: «Кто котеночка обидит…»

Томас всем охотно улыбался, корчил смешные рожицы, из-за которых Лешке в итоге пришлось отправить несколько фоток в брак. В своем пиджаке цвета не то дикой сирени, не то домашней свеклы (для новичков: это уже устоявшееся выражение на нашем форуме), с начесанным хохолком, склоняя голову на бок и внимательно глядя на говорящего своими карими блестящими глазками, он и правда напоминал хорошенькую птичку.



Томаса обступила плотная толпа, и мне со своего места было не очень хорошо слышно, о чем они беседовали с журналистами. Помню команду из Ростова-на-Дону и канал Misuc Box. Последних очень хотелось больно ткнуть пальцем между ребер и спросить: «А где полная версия интервью из Крокуса, товарисчи?!»

Одна из наших девушек проявила журналистскую самоотверженность и вскарабкалась на стул, чтобы сделать пару фоток, что ей и удалось. Правда, за «иксклюзивный» материал её ждала расплата: потеряв равновесие, она шлепнулось на пол, мы дружно кинулись её поднимать. К счастью, вроде бы все обошлось.

Пресс-подход проходил очень энергично и в оживленном темпе. Мы свои вопросы уже задали на пресс-конференции, как и было рекомендовано организаторами, но у Нади оставалась еще одна невыполненная миссия — букет. В нужный момент получив толчок в спину от Рэя, она умудрилась протолкнуться к Томасу и вручила таки ему свою корзинку белых роз! После этого Рэй немедленно умыкнул Томаса в неизвестном направлении. «На горшок и спать!» — гласила неоновая вывеска на этот раз.

Мы с Лешкой тоже уже очень хотели и на горшок, и спать, поэтому не стали дожидаться выхода Томаса из гримерки, сложились, поблагодарили организаторов и пошли на выход.

Был 12-й час ночи, и перед нами стояла жизненно важная задача: поужинать. Это оказалось далеко не так просто. Многие кафе уже были закрыты, а в остальных было полно народу: люди медленной волной растекались из «Олимпийского», на ходу обсуждая шоу. Наконец мы обнаружили местечко в крошечном «Сабвее», и прошло где-то полчаса, прежде чем мы с вожделенными бутерами наконец водрузились за столик. После еды усталость немного отступила, и мы побежали на метро, до закрытия которого оставалось около часу. Добравшись до отеля, мы в позе оловянных солдатиков завалились спать на нашей мегакровати.

Утром мы проснулись в той же позе, что и засыпали. Надо было срочно собирать вещи, мыться и спешить на самолет: Воронеж ждал!